Ну вот, я и вернулась. За эти два дня в Саппоро многое успела – закрыла договор аренды квартиры, собрала вещи , которые буду в Каракуру пересылать, и с их доставкой решила. Нашла подаренные сестрой билеты. В этом месяце поедем с Айей в Прагу.
Встретилась с папой . Он … был не рад нашей встрече. И какой-то не такой, как обычно – уставший, и словно постаревший. Его беспокоит что-то …
В понедельник с утра пошла в академию. Видела своих однокурсников. Все спрашивали, почему я так надолго исчезла, и где Айя. Надоело объяснять уже.
Видела Рю, он поздоровался издали, улыбался. А взглядом искал её… Рядом с Рю всё время была девушка с моего потока - Наоко, кажется. Не моё это дело, но она выглядит по уши влюблённой. А Рю – слепой балбес.
Зашла к директору, написала заявление о переводе. Я хочу сменить специализацию . Не вернусь в академию. Решила поступать на искусствоведческий – буду потом экспертом по оценке предметов искусства, как мама. Тем более, что предпосылки есть – мне помогла определиться ваза, и книга Бьякуи-сама.
Узнавала про университеты, где есть эти факультеты. Оказалось, что есть только два хороших – токийский Мэйдзи, и Университет Каракуры. В Мэйдзи лучшие преподаватели по керамике, а в Каракуре – по живописи. Именно то, что мне нужно.
Нужно только подать документы на перевод и сдать разницу в экзаменах. На этой неделе пойду здесь узнавать.
Забрала сюда свою Элизабет. Как же она по мне скучала ! Теперь с рук не слезает, и всё время следит за мной, куда бы я не пошла.
А ещё я узнала, что в тот день, когда я написала заявление на академотпуск, Айя забрала документы. Нам нужно будет об очень многом поговорить, когда она с Окинавы прилетит.
Наверное, у меня от всех этих переживаний начала развиваться паранойя. Всё время казалось, что за мной следят. Назад летела не прямым рейсом, а с пересадкой в Токио – решила ублажить свои разгулявшиеся нервы. Хотя если мне не показалось, то это всё равно не поможет.
В воскресенье встречалась со Старым Лисом. Так и не поняла, что ему было от меня нужно. Такой же приторно-вежливый и холодно-скользкий. Не сказал ничего конкретного – наговорил комплиментов и пожеланий вагон, и всё. Попросил передать привет папе ( как будто они не общаются больше). А я повредничала, и папе про эту встречу ничего говорить не стала.
Ну вот и всё. В Саппоро у меня не осталось больше нерешённых вопросов. Нужно теперь здесь всё решить.